+7 969 734-89-56
Будни, с 11:00 до 19:00 MSK, сб, вс - выходной
+7 921 788-59-19
Будни, с 11:00 до 19:00 MSK, сб, вс - выходной

Интервью с переводчиком Ириной Алексеевой Сергеевной

#статьи   #инервью  

Легко ли сделать карьеру молодому переводчику, и как изменились профессиональные условия для переводчиков в результате перемен в международных отношениях? Почему устные переводчики зарабатывают больше письменных? Как правильно учить иностранный язык и почему его у нас в стране знают не слишком хорошо, а также многое другое вы узнаете из интервью, состоявшегося в офисе «ЛингваКонтакт».

Ф: Ирина Сергеевна, добрый день. Спасибо, что пришли. Мой первый вопрос будет следующим: является ли ваш успех результатом какой-то спланированной карьеры, спланированных действий, или само по себе так вышло?
И.С.: Ха-ха! Вы имеете в виду школы или мой личный успех?

Ф: Ваш личный успех.
И.С.: Это успех, прежде всего, для меня. И, по-видимому, мне все время было интересно жить, и я ради этого делала все время новые и новые вещи. Поэтому успех, очевидно, связан с тем, что вы все время меняетесь, все время что-то добавляете к тому, что вы уже сделали. Я очень рано поняла, что нельзя жить успехом, который был достигнут вчера, нужно жить успехом сегодняшнего дня. То, что вы сделали вчера, уже не важно. Надо делать что-то новое. И очередным новым лично у меня в судьбе стала Санкт-Петербургская высшая школа перевода имени А.И. Герцена, которая успешна. Она существует уже восьмой год. И она успешна! Это правда!

Ф: Карьеру вы не планировали?
И.С.: Знаете, все время были какие-то, может быть, даже неудачи, супротив которых я шла, чтобы чего-то добиться. Кроме того, занималась чем-то интересным. Вообще, я начала заниматься переводом при советской власти, когда перевод занимал очень малую дольку в общественной жизни. Поэтому, если перевод где-то и был интересен, то в художественной сфере. Все переводили художественные книжки. За границу никто не ездил, потому что за границу не выпускали. Надо понимать, что реалии были совершенно другими. В то время я хотела переводить художественную литературу. Как только реалии стали другими, я поставила перед собой другие цели. Я не могу сказать, что я поставила карьерные задачи, но каждый раз я ставила какой-то план перед собой.

Ф: Кстати, что касается отличия советской и российской системы образования. Об этом много сегодня говорится. Также говорится о превосходстве советской системы образования, по крайней мере, в плане точных наук. А в плане обучения переводу, на ваш взгляд, какие плюсы в советской системе и какие плюсы сегодня?
И.С: Знаете, переводу у нас учили всегда хорошо, но учили очень немногих. Надо понимать, кого у нас учили переводу. У нас был Военный институт иностранных языков, который сейчас восстановлен и успешно работает. Он прекрасно учил переводчиков для военных целей. Также переводчиков готовил Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Он создал свой филиал в Нижнем Новгороде. Они готовили переводчиков следующим образом: перевод у них преподавали практикующие переводчики. Не важно, как преподавали. Я считаю, что главное, что это были люди из профессии. Больше ничего не надо, все остальное приложится потом. Итак, это была Москва, чуть-чуть Нижний Новгород, собственно все: узок был круг этих людей. При институте имени Мориса Тореза были организованы курсы переводчиков ООН. Эти курсы оплачивал СССР, и там выпускали где-то десять переводчиков в год, примерно чуть меньше того, что выпускает моя школа. Там также работали и преподавали переводчики. Говорить в данном случае о каком-либо различии смешно. Это обучение было закрытое, мало кому доступное, методики не были описаны. Когда в конце 90-х годов стало ясно, что России нужны переводчики уже в государственном масштабе, мы оказались в ситуации, когда методик нет, а готовить надо. Что делать – неизвестно. И народ поначалу просто путал изучение иностранных языков с обучением переводчиков. Некоторые путают до сих пор, но это уже абсолютное меньшинство. Я могу сказать, что система подготовки переводчиков имела колоссальный минус: она была очень идеологизирована. Когда я строила школу, я ориентировалась на программу курсов переводчиков ООН в Москве, но убрала из нее идеологию и постаралась заменить профессиональными предметами. Хотя, конечно, международный переводчик – это, безусловно, патриот России. Это человек, который является «картинкой» того, что происходит в его стране. Он представляет свою страну. Поэтому у нас есть и политические предметы.

Ф: Сегодня, наоборот, существует обилие вузов, в том числе, готовящих переводчиков. У меня складывается впечатление, что английскому языку у нас как раньше хорошо не учили, так и сегодня хорошо не учат. В плане обучения переводу ситуация лучше?
И.С: Мне кажется, сейчас ситуация улучшается, и я могу сказать почему. В конце 90-х стало ясно, что вузов, которые должны готовить в России – двести, а из них опыт имеют только два, я много ездила по стране, потому что у меня опыт был подготовки переводчиков внутри СпбГУ уже порядка двадцати лет. Я готовила переводчиков так тихонечко – как бы для нас, для себя и т.д. У меня были свои индивидуальные курсы. И вот я ездила по стране и наблюдала картину того, что у нас происходит. Это, конечно, был ужас. Переводчиков хотели учить так: со 2-ого курса перевод художественной литературы, а потом уже дойдут до устного перевода. Были всякие мифы, они постепенно уходили. Кроме того, сильными становились регионы постепенно. Эта проблема у нас до сих пор: у нас все очень центрировано. У нас есть две столицы – это Москва и Питер. А для того, чтобы профессия была сильна, нужно, чтобы были сильные регионы. И Нижний Новгород, прекрасно опираясь на то, что дала Москва, встал на ноги, выпускает очень хороших переводчиков, обеспечивает ими свой регион. И поскольку у меня школа – это верхнее образование, а не высшее, мы принимаем только с дипломом. Я могу сказать, кто чаще всего проходит наши очень сложные экзамены. Это Нижний Новгород, безусловно. Это Архангельск, бывший Поморский государственный университет. И некоторые другие регионы можно назвать – Самара, Саратов, Калининград, Петропавловск-Камчатский.
Что касается вашего выпада в сторону английского языка (что его как не знали, так и не знают), понимаете, язык нужно учить в стране языка. Другого пути нет. Невозможно выучить русский язык где-нибудь в Бангкоке. Вы же понимаете!

Ф: В Европе же лучше уровень языка, и не только в англоязычных странах.
И.С: А потому что они очень легко ездят, берут какие-либо не долгосрочные курсы, и там они очень хорошо учатся с носителями языка. Во всяком случае, закрепление идет в среде. Что касается наших методик. Когда грамматико-переводной метод – наша бывшая национальная гордость, методика СССР, – соединился с коммуникативным методом, собственно, этого стало достаточно. Но только это надо закреплять в стране. У нас в школе нужно два свободных языка при поступлении. И я знаю, что поступит тот, кто закрепил язык в стране.

Ф: Я сравниваю с Финляндией (Хельсинки), где на английском свободно говорит любой полицейский.
И.С.: Недавно это было иначе. Но любого полицейского посылают в Англию на месяц из Финляндии. Есть, конечно, более легкие варианты, например Мальта, где люди учат английский и одновременно отдыхают. Но лично я рекомендую устроиться бэби-ситером в Америку на год, и язык будет в кармане. Что касается чисто своей методики за высоким забором, я в это не верю и не вижу результата. У меня учился мальчик Андрей, который выучил два языка, английский и немецкий, самостоятельно. Но он имеет абсолютный слух, к тому же до этого закончил консерваторию. Для того, чтобы освоить язык без среды, нужно эту среду себе заменить и очень хорошо на нее реагировать. Но не получится этого. Мы, люди, все способные, но наши способности все-таки далеки от исключительных.

Ф: Понятно, спасибо. Следующий вопрос касается Высшей школы перевода, о которой вы уже упомянули. Насколько я знаю, сейчас вы готовите специальности по устному переводу, конференц-переводу, а планируется ли у вас расширение спектра специальностей в сторону технического перевода, художественного перевода, письменных дисциплин?
И.С.: Значит, я хочу сказать сразу, потому что я знаю, что много мифов ходит. Мне что только не рассказывали про мою школу и в регионах, и в Москве. Итак, школу учредил МИД России. Школа работает под эгидой меморандума ООН о помощи в подготовке переводчиков для ООН. В первую очередь, школа готовит переводчиков для ООН. Во вторую очередь, после МИД сразу подключился Евросоюз, Еврокомиссия, поэтому мы готовим переводчиков, ориентированных на стандарты европейского перевода (отличаются стандарты ООН и европейские). Это является нашим основным направлением. Данное направление включает и устный, и письменный перевод. Переводчиков мы готовим для конкретных работодателей. Они сидят на приемных экзаменах, которые у нас будут проходить в марте. Работодатели следующие: штаб-квартира в Нью-Йорке, отделение ООН в Женеве, отделение ООН в Вене, дочерняя организация ООН гражданской авиации ИКАО с центром в Монреале, где у нас проходят регулярно стажировки, сельскохозяйственная организация ФАО с штаб-квартирой в Риме, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международный валютный фонд (МВФ), организация интеллектуальной собственности, МОТ. Первую строчку среди работодателей занимает упомянутый ранее МИД России. В МИДе России переводчик должен переводить и устно, и письменно, и синхронно, и последовательно. Основная наша программа включает и устный, и письменный перевод (две трети устного перевода и одну треть письменного). Есть так называемые письменники, которых немного. Их специализацией является юридический и экономический перевод. Но амбициозные люди, которые хотят преодолеть препятствия и сделать хорошую карьеру, в основном хотят быть устными переводчиками. Хотя в ООН гораздо легче попасть письменному переводчику. Такие переводчики нужнее и делают более не тленную работу, потому что в ООН работы, которые делают письменные переводчики, хранятся вечно. Если вы хотите войти в вечность, вы войдете с письменным переводом, а не с устным.

Ф: Это, наверно, связано с российским рынком, где устному переводчику больше платят.
И.С.: Может быть и с российским рынком связано, но ориентированы мы, конечно, на эти международные организации, то есть на вхождение переводчиков в штат. Но, на самом деле, когда мы делали школу, моей задачей являлось оздоровить внутренний российский рынок, чтобы перевод был более качественным, чтобы не было этих ужасов, которые я видела зачастую, имея отношение к переводу. 

Продолжение интервью на нашем ютуб-канале.

Автор: Ольга Аракелян
Дата: 09.04.2021 г

Комментарии

К данной записи в блоге нет комментариев.

Добавить комментарий

Для того, чтобы оставить комментарий, Вам необходимо зарегистрироваться на сайте

Зарегистрироваться и оставить комментарий
<< Предыдущая запись
Следующая запись >>




Наверх